Неточные совпадения
Игрушки и машины, колокола и экипажи,
работы ювелиров и рояли, цветистый казанский сафьян, такой ласковый на ощупь, горы сахара, огромные кучи пеньковых веревок и просмоленных канатов, часовня, построенная из стеариновых свеч, изумительной красоты меха Сорокоумовского и железо с Урала, кладки ароматного мыла, отлично дубленные кожи, изделия из щетины — пред этими грудами неисчислимых богатств собирались небольшие
группы людей и, глядя на грандиозный труд своей родины, несколько смущали Самгина, охлаждая молчанием своим его повышенное настроение.
И везде, среди этой горячей артистической жизни, он не изменял своей семье, своей
группе, не врастал в чужую почву, все чувствовал себя гостем и пришельцем там. Часто, в часы досуга от
работ и отрезвления от новых и сильных впечатлений раздражительных красок юга — его тянуло назад, домой. Ему хотелось бы набраться этой вечной красоты природы и искусства, пропитаться насквозь духом окаменелых преданий и унести все с собой туда, в свою Малиновку…
Матросы уже отобедали (они обедают рано, до полудня, как и в деревне, после утренних
работ) и
группами сидят или лежат между пушек.
Я, если хороша погода, иду на ют и любуюсь окрестностями, смотрю в трубу на холмы, разглядываю деревни, хижины, движущиеся фигуры людей, вглядываюсь внутрь хижин, через широкие двери и окна, без рам и стекол, рассматриваю проезжающие лодки с
группами японцев; потом сажусь за
работу и работаю до обеда.
Группы, работающие на нивах, почти все поют; но какой
работою они заняты?
Это Н. Ф. Николаев, осужденный по каракозовскому процессу в первой
группе на двенадцать лет каторжных
работ.
Назначенные на
работы в руднике в пятом часу утра, на так называемой раскомандировке, поступают в ведение рудничной администрации, то есть небольшой
группы частных лиц, составляющих «контору».
Квашнин почему-то медлил сходить вниз и стоял за стеклянной стеной, возвышаясь своей массивной фигурой над теснящейся около вагона
группой, с широко расставленными ногами и брезгливой миной на лице, похожий на японского идола грубой
работы.
Феодосия обманула наши ожидания. Когда мы пришли, там было около четырёхсот человек, чаявших, как и мы,
работы и тоже принуждённых удовлетвориться ролью зрителей постройки мола. Работали турки, греки, грузины, смоленцы, полтавцы. Всюду — и в городе, и вокруг него — бродили
группами серые, удручённые фигуры «голодающих» и рыскали волчьей рысью азовские и таврические босяки.
Они были во всех
группах: и среди вятичей, и среди хохлов, всюду чувствуя себя на своем месте, но большинство их собралось у копра, как у
работы — сравнительно с
работой на тачках и с киркой — более легкой.
В комнате рядом помещались две мраморные
группы и большой фарфоровый сосуд на круглом пьедестале, в четыре фута вышины, из голубого состава,
работы Кенига.
В понедельник из восьми работниц этой
группы четыре оказались переведенными на новую
работу, а на их место были поставлены комсомолки, снятые с намазки черной стрелки. Предварительно с девчатами основательно поговорил в бюро ячейки Гриша Камышов.
И правда, зачался большой пожар. Через две-три недели узнать нельзя было завода: весь он забурлил жизнью. Конвейеры и
группы вызывали друг друга на социалистическое соревнование. Ударные бригады быстро росли в числе. Повысился темп
работы, снижался брак, уменьшались прогулы. И сделалось это вдруг так как-то, — словно само собой. Какой-то беспричинный стихийный порыв, неизвестно откуда взявшийся.
Когда звенел звонок к окончанию
работы, вскакивал на табуретку оратор, говорил о пятилетке, о великих задачах, стоящих перед рабочим классом, и о позорном прорыве, который допустил завод. И предлагал
группе объявить себя ударной. Если предварительная подготовка была крепкая,
группа единодушно откликалась на призыв. Но часто бывало, что предложение вызывало взрыв негодования. Работницы кричали...